Яков Брафман - Книга Кагала [3-е изд., 1888 г.]

Между тем, убийство Пороховника положительно обнаружилось сперва отысканием в Шкловском озере шубы Пороховника, а потом и самого трупа. Именно 22-го марта 1874 г. отставной рядовой Василий Степанов и другие ловившие в Шкловском озере рыбу увидели в проруби какое-то тело, о чем и заявили становому приставу. По осмотру пристава тело оказалось в сильной степени гнилости вследствие продолжительного пребывания в воде. Труп находился в холщовом мешке, так как остатки такового были усмотрены на нем, ноги оказались связанными веревкой, конец которой, в 5 аршин, болтался около ног; шея обвязана черною косынкой и шерстяным шарфом. По снятии с трупа одежды в кармане жилета найдена повестка могилевского мирового съезда на имя Хацкеля Пороховника. Вызванный приставом, Вульф Пороховник признал, что труп — его сына Хацкеля Пороховника.

На трупе были найдены следующие повреждения: носовые кости были переломлены; на правой щеке найден был продолжительный разрез длиной с вершок, с повреждением кости; нижний угол рта был разрезан на полвершка; затем средний палец и мизинец правой руки оказались отрезанными, а первый сустав среднего пальца левой руки был выломан из своего сустава и висел свободно; сверх этого, вокруг шеи был окручен весьма крепко пятью оборотами шерстяной шарф и завязан в глухой узел под левым ухом, а под шарфом оказалась борозда, пятью оборотами окружавшая шею над и под язычною костью и сильно врезавшаяся в тело.

По заключению врача, утвержденному врачебным отделением, Пороховник умер скоро после принятия пищи от удара мозга и вследствие задушения затянутым вокруг шеи шарфом, произведенного посторонними лицами, и что раны и повреждения, причиненные Пороховнику режущим и колющим орудием, по всему вероятию простым ножом, еще при жизненной деятельности покойного, принадлежит к числу несмертельных.

Затем в дело вступили более обстоятельные сведения о подробностях убийства Пороховника.

Рядовой Лейба Эськин под присягой показал, что недели три назад (до отыскания трупа) ему рассказывал рядовой углицкого полка Будников, Пороховник убит в доме Богузы ночью солдатами того же полка 6-й роты, горнистом Адельским и рядовым Ятвицким и 7-й роты Славиным; что деньги за убийство в количестве 175 руб. получены ими от Шкловской питейной конторы, так как смерть Пороховника была именно нужна питейной конторе, которой он вредил, торгуя водкой сам, помимо конторы, и делал доносы на безпатентную торговлю вином; в убийстве принимал участие Богузо, получивший за это полугодичный патент на шинок и бочку водки. Из подробностей убийства показателю известно, что Пороховник был задавлен веревкой и брошен в воду, что убийцы отрезали пальцы и отнесли их кагальному писарю Гуревичу как доказательство исполнения порученного убийства. Потом свидетель от кого-то слышал, что торгующий табаком Шендерихин тоже дал на это дело 35 руб., будучи сердит на Пороховника за донос.

Рядовой Юдка Будников показал, что ничего подобного Эськину не говорил.

Шлбома Рабинович под присягой показал, что Ятвицкий, Славин и Адельский сознались ему в убийстве Пороховника и что он об этом слышал раньше от солдат Волохова и Мельцера.

Рядовые Волохов и Мельцер показания Рабиновича отвергли как неправду.

Калман Неськин под присягой показал, что при разговоре об убийстве в толпе евреев красильщик Мойша Руин говорил, что и ему Богуза, Блудштейн и Шендерихин за участие в убийстве Пороховника предлагали 75 руб., но он отказался.

Перла Любина и Мендля Перлина показали, что недели чрез четыре после исчезновения Пороховника приходил к ним рядовой Бальчиков и рассказывал, что Пороховника убили рядовые Ятвицкий, Адельский и Славин и за это получили 90 руб. от Шендерихина, а когда эти солдаты сказали Шендерихину, что есть солдатик, который все может рассказать, то Шендерихин дал и ему 10 руб., которые он и получил чрез названных солдат.

Спрошенные под присягой, содержавшиеся в могилевской тюрьме Симон Каган и Ицка Наймарк показали, что содержавшийся вместе с ними в тюрьме рядовой Ятвицкий сознался им в разговоре, что он вместе с Адельским и Славиным убил Пороховника, который для этой цели был приглашен в дом резника Дубровинского, где тогда находился Зевель Богузо и другие какие-то евреи.

Красильщик Мойша Руин под присягой показал, что Богузо и Блудштейн действительно в разговоре предлагали ему найти такого человека, который возьмется убить Хацкеля; услышав это, показатель ушел от них, но Богуза и Блудштейн догнали его и сказали, что разговор вели в шутку; потом, когда уже стали говорить об убийстве Пороховника, то Богуза и Блудштейн как-то остановили его и сказали, что если он выдаст кого-нибудь из них, то ему достанется еще хуже, чем Хацкелю; его найдут мертвым в постели.

Рядовой могилевской сборной команды Елья Берков Бельчиков с предварением о присяге показал, что рядовые углицкого полка Ятвицкий, Адельский и Славин в пьяном виде рассказали ему, что они получили и еще получат много денег за то, что они покончили с тем человеком, который пропал. Затем свидетелю нетрудно было догадаться, что речь шла о Пороховнике, который в то время исчез. Об этом разговоре он тогда же передал дочери и служанке Любина. К этому Бельчиков добавил, что поименованные рядовые обещали ему 10 руб. в подарок, но он этих денег не взял, причем просили, чтоб он молчал, грозя в противном случае его закопать; эта угроза была причиной, что свидетель не объявил об этом разговоре начальству.

Затем из числа оговоренных в прямом участии в убийстве рядовой 6-й роты углицкого полка Арон Давид Ятвицкий, долго не сознававшийся и отвергавший оговор Наймарка и Кагана, на допросе 23-го апреля 1874 г. показал, что он признает себя виновным в том, что принимал участие в убийстве Пороховника. Дело это совершилось следующим образом: еще в прошлом году, когда он с полком стоял в Шклове, многие евреи, которых не помнит, но в том числе был и шинкарь Богузо, уговаривали его и других солдат убить Хацкеля, но тогда соглашение не состоялось. Когда они в эту осень опять пришли в Шклов, то опять начались переговоры об этом. Богузо постоянно уговаривал лично его, Ятвицкого, и других всякий раз, как только заходили к нему в шинок; уговаривал еще табачник Шендерихин, который зазывал к себе в дом и угощал водкой. Бывал он также в квартире одного еврея, что служит в питейной конторе, такой толстый, тот тоже уговаривал убить Хацкеля, говоря, что от себя даст 50 руб.; Зевель (Богузо) тоже обещал дать 50 руб. Накануне убийства Богузо повел их, т. е. показателя, Бельчикова, Адельского и Славина в контору, где тот толстый еврей угостил их водкой. В это время вышел конторщик и сказал: «Берегись, Пороховник здесь»; тогда Богузо вышел, а за ним вышли и другие. Пороховник тоже пошел. Славин стал с ним разговаривать, и они пошли в цех (где живут извозчики); показатель пошел тоже за ними; Адельский и Бельчиков пошли особо и туда не заходили. Когда показатель пришел в цех, то Славин и Пороховник пили уже водку. По уходе Пороховника они, т. е. Ятвицкий и Славин, тоже вышли, но на дороге встретили Богузо, который и позвал их к себе. Там уже были Адельский и Бельчиков. Все это было уже на другой день, т. е. в день убийства, так как они в этот день тоже были в конторе и в этот же день был там Пороховник. Посидев у Богузо, Славин вышел, и показатель видел, как он кивнул девочке, которая вышла за ним; вскоре пришел Славин опять и с ним Пороховник, которые стали говорить о какой-то перине. В восемь часов вечера все они пошли на квартиру показателя, причем Богуза дал им водки, курицу, огурцов, свечку и сырой капусты. До 10-ти часов они пробыли в квартире показателя, а в это время Славин позвал Пороховника куда-то, все по делу о какой-то перине. Ранее того было решено покончить с Пороховником, но когда все собрались уходить, то показатель хотел остаться, Бельчиков же, Славин и Адельский заставили идти с ними. Вышедши из его, показателя, квартиры, они пошли огородами, а когда пришли в поле, то Славин накинул на шею Пороховника веревку от сахара, которую передал Богузо, но Пороховник тогда вырвался и побежал; однако Славину удалось нанести ему сзади удар камнем или кулаком, отчего Пороховник упал. Тогда все накинулись на Пороховника и стали его душить шарфом, причем Адельский держал его за руки. Сам показатель никакого участия не принимал, да и не мог помогать товарищам, так как у него болела рука от пореза бритвой. Покончив с Пороховником, они оставили его труп на месте убийства и пошли к Богузо, но предварительно Славин вынул у Пороховника из кармана 10 руб. и 50 коп. медью. По приходе к Богузо Славину пришлось умыться, так как у него на лице оказалась кровь; тут показатель заметил черенок складного ножа у Славина, который рассказал, что нож этот он нашел у Пороховника и им же нанес Пороховнику раны по лицу и говорил, что резал ему рот. Потом Адельский и Бельчиков, взяв у Богузо лопаты, ходили зарывать труп, а когда возвратились, то Богузо дал Славину 25 руб., и они все разошлись по домам. На другой день они опять собрались у Богузы, который сказал им, что общество в доказательство того, что убийство действительно совершено, требует предъявления двух пальцев Пороховника. Славин, Адельский и Бельчиков пошли и принесли два пальца, которые Богузо завернул в бумагу и отнес куда-то. Свидетелями этого были: еврей-портной, фамилии которого показатель не помнит, потом маклер извозчичьего цеха и еще писарь, обучающий детей. Богузо, возвратившись, принес с собою 25 руб., которые и отдал Славину. На следующий день Богузо велел им придти, чтоб схоронить Пороховника; но когда они пришли, то узнали, что у Богузо приготовлена подвода и он велел ехать и привезти труп Хацкеля, говоря, что общество хочет видеть его. Адельский, Бельчиков и Славин, взяв с собою приготовленный Богузой мешок, поехали и, спустя полчаса, привезли труп в дом Богузо, в котором к этому времени собрались писарь, портной и маклер. Евреи эти стали ругать покойного Пороховника и плевать на его труп. После надругательства Богузо сказал, что надо бросить труп в озеро, и так как Адельский, Славин и Бельчиков не умели управлять лодкой, то с ними вместе поехал Богузо, показатель же остался вместе с указанными евреями. Когда возвратились с озера Богузо, Адельский и другие, то рассказали, что труп они поместили на носу лодки, а когда выехали на глубину, то бросили его в воду, наложивши сначала в мешок камни. В шубу Пороховника они тоже наложили камни и затопили ее отдельно от тела. Чьи были лодка и подвода, на которых возили труп, показатель не знает. В этот вечер Богузо отдал Славину остальные 50 руб. Когда отвозили труп, то при этом был также у Богузо тот толстый, который служит в питейной конторе или содержит ее; он также плевал на труп и потом, вынув из бумажника 50 руб., отдал их Богузо, который передал их Славину. Из полученных денег Славин дал показателю 20 руб., Адельскому — 30 руб. и Бельчикову — 15 руб. Знал ли об убийстве Будников — не знает, но сам показатель об этом не рассказывал никому, кроме арестантов Кагана и Наймарка. Убили Пороховника за то, что он вредил обществу своими доносами на безпатентную торговлю вином в Шклове; из погребального еврейского братства денег за убийство участники убийства не получали.